| Смотреть всю колонку
Абсолютна ли свобода творчества?
140 лет назад, в 1870 году образовалось «Товарищество передвижных художественных выставок», одним из основных организаторов и идеологов которого был Иван Николевич Крамской, автор известного полотна «Христос в пустыне». Крамской отстаивал взгляд о высокой общественной роли художника, моральной сущности реализма, национальности искусства и свободы творчества. Эти принципы без сомнения актуальны и ныне в наши дни, когда так называемое «современное» искуство одарило общество новыми формами: различными инсталляциями, перформансами, хеппенингами, людьми-собаками, рубкой икон и прочими «художествами».
Спору нет искусство должно быть свободно в средствах выражения, в задачах, в выборе темы. И можно сказать, что творческая свобода – абсолютна. Но когда художник начинает писать не красками, а экскрементами (под этим понятием я подразумеваю мат, порнографию, рубку икон и пр.), он перестает быть художником. И тогда его деятельность вполне может попасть под ограничение со стороны государственного аппарата.
Живое искусство убивает социальный заказ. Раньше был социалистический строй – и художники в угоду ему писали низкопробные картины. Сейчас преобладающая система – это система нравственного равнодушия, гламура. И когда художник работает для гламурной публики, стараясь продать ей хоть что-то, – он тоже перестает быть художником. Есть также социальные группы аморальных людей. Например, гомосексуалисты – довольно сильная группировка, влиятельная в массмедиа. Им тоже стремятся угодить, сделать их героями своих произведений, лишний раз пытаясь легализовать их «особенности».
Да, действительно, многие великие художники писали на заказ. Но настоящий художник все равно будет через свое произведение выражать себя, свой мир, свое видение и чувствование. И «Чайку» Чехов написал по заказу. Но ее освистали на премьере в Александринке, потому что получился не водевиль в угоду пошлой публике, а вещь, которая перевернула драматургию. И Серову Николай II заказал свой портрет. Но Серов писал не царя, а человека – так, как сам видел, а не как ему велели. Разве не видно отличия этого портрета от портретов политических лидеров СССР?
«Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». А художники, которые пишут под социальный заказ, под заказ гламура, – продают вдохновенье. Они миру сему хотят угодить...
Искусство не должно быть проповедью, потому что это становится морализаторством. И если художник будет стараться угодить даже Православию, специально подделываясь «под православных», – получится лубок, гладенькие благочестивые картинки и писульки. И такая проповедь слащавого добра может быть даже опасной, потому что отрывает и отвлекает от настоящих реалий духовной жизни. Но более опасна, страшна – проповедь зла. Особенно, когда художник талантлив.
Кровь, жестокость, насилие, обрисованные на бумаге, холсте, экране – это все средства, на которые искусство имеет право. Но тут нужно различать, с какой целью художник делает это. Как показать сталинские лагеря, войну, революцию, не используя кровь, мордобой, выбитые зубы? А это нужно показывать. Но противно и опасно, когда явное зло заворачивают в красивую обертку гламура, глянца. Приучают к нему понемножку, припудрив и подмаслив. Или, наоборот, проповедуют со страшной силой. Есть антихудожественные вещи – фильмы ужасов. Жестокость ради жестокости. Насилие ради насилия. Это эволюция обратно, к животному оскалу в человеке. Это аттракцион, гладиаторские бои, щекотание скучающих нервов.
Искусство должно будить и ранить сердца. Оно имеет право на разные способы выразительности. Но если ты даже очень обиделся на человека и обозвал его грубым словом – ты все равно не будешь задевать его родственников, оскорблять его мать. Потому что у каждого есть что-то святое. И, кроме родственных уз, самое дорогое у человека – его религия. Художник должен относиться с уважением к религиозным символам. Я, может быть, и пойму, что хотел сказать автор, обмазав оклад иконы икрой. И даже не обижусь. Но для кого-то это станет невыносимой степенью оскорбления. Нельзя специально метить в религиозные чувства людей...
Прекрасный пример деликатного, уважительного отношения к религиям – фильм «Мусульманин» В. Хотиненко. Он никого не задел, не оскорбил и снял при этом хорошую сильную картину.
Как говорит апостол Павел, у всех людей есть внутренний закон добра: дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их (Рим 2:15). Когда человек долго заставляет себя переступать этот внутренний закон, идти против своей совести, он вырабатывает в себе иммунитет против ее уколов, и она сгорает. Люди с сожженной совестью, называет их апостол. Так вот, хула на Духа Святого – это сознательное сопротивление добру в самом себе, сознательное сопротивление образу Божьему внутри себя.
---
Протоиерей Александр Рябков
2010-06-11
|
