Праздники

Вступительное слово

Смотреть всю колонку Поклоняясь Кресту Поклоняясь Кресту нельзя не понимать, что он при своем богословском и таинственном значении есть еще и символ европейской цивилизации. Он стал таковым после того, как император Константин вместо языческих символов Рима воздвиг на своих знаменах знак Креста и надпись «Сим Победишь». Так началась христианская цивилизация. Крест вознесся над всеми общественными институтами Европы как символ посвящения всей жизни Христу. Вот как пишет об этом видный греческий богослов Христос Яннарас: «Христиане осеняют себя крестным знамением, выражая таким образом добровольный отказ от индивидуальной самодостаточности и жертвенное предание своей жизни в руки Отца и Бога. «Все чувственные вещи должны пройти через крест, — пишет св. Максим Исповедник, — и все умопостигаемые вещи должны пройти через погребение». Все явления жизни, все доступное нашему индивидуальному чувственному восприятию и столь же индивидуальному теоретическому познанию, все, чем мы обладаем (как нам кажется) в силу наших собственных способностей, — все это должно быть распято и погребено, предано смерти как твердыня нашей эгоистической самоуверенности, дабы стать единением и самоотдачей в любви». Но очень рано догматическое содержание тайны Креста претерпело на Западе искаженную трактовку. Вместо учения о преображающей Божественной Любви принимающей в Свою Ипостась всего человека с его рождением, жизнью и смертью, на первый план выходит юридическая интерпретация выкупа. Христос Яннарас дает следующие объяснение по этому поводу : «Согласно западной интерпретации, первородный грех есть нарушение и преступление «справедливого порядка», установленного Богом, и, следовательно, представляет собой также оскорбление Божественного величия. Масштабы виновности определяются в соответствии как с рангом оскорбленной стороны (то есть Бога), так и с правовыми нормами человеческого общества. Бесконечное величие и справедливость Бога требуют и бесконечного искупления совершенного против Божества преступления. Однако конечность человеческого существа не позволяет ему выполнить условие бесконечного искупления, даже если все человечество в целом будет принесено в жертву ради удовлетворения Божественной справедливости. Вот почему Сам Бог в лице Своего Сына берется принести безмерный выкуп, дабы справедливость была удовлетворена. Христос был осужден на крестную смерть вместо грешного человечества, чтобы открыть ему доступ к благодати. В более позднем учении, развитом Лютером и Кальвином, речь идет уже не только о Божественной справедливости, но и о гневе Божием, который смогла утолить лишь смерть Христа на кресте». Без сомнения эта теория породила не только ущербность церковной веры в Западной Церкви, но и негативно повлияла на все мировосприятие западного человека. Такая вера порождала и протест против самой себя. Таким образом, западная цивилизация двигалась к своему расцерковлению. Эпоха Возрождения была ничем иным как возрождением язычества, а Великая Французская революция одним из ключевых этапов этого процесса. Все двигалось к языческому Риму. Недаром Белинский задолго до того как сам заболел революцией писал: «Народ нашего времени, особенно богатый маленькими-великими людьми, забыв, что у него есть история, есть прошедшее, что он народ новый и христианский, вздумал сделаться римлянином. Явилось множество маленьких-великих людей и, с школьными тетрадками в руках, стало около машинки, названной ими la sainte guillotine, и начало всех переделывать в римлян.» Эта мысль легко подтверждается всей символикой революции, которая была заимствована у античного Рима. Ликторские фасции, римские орлы из революционной Франции через два столетия перекочевали в нацистскую Германию, дополнившись «римским салютом». Воистину без Христа и без почитания Его Голгофской жертвы мельчает человек. Из Образа Божьего превращается он в «маленького-великого» человечка, великого лишь своей великой претензией на права. Крестоношение же, к которому призван каждый христианин, отнюдь не соглашательство со злом, но бескомпромиссная борьба с ним. Но поле этой борьбы не вовне человека, а внутри его. Тем и тяжелей эта борьба и тем ясней видна ее цель, в отличие от борьбы со злом, вынесенной в пространство внешней жизни, не касающейся внутреннего человека. Конечно, здесь первейшее значение имеют такие призывы как «врач исцелись сам» и «спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи». Но ведь так хочется исцелять и не одного или двух, а целыми тысячами. И тут уж не далеко до таких сильнодействующих препаратов как la sainte guillotine. Хотя и без нее в борьбе за права в постхристианском мире уже начинает трудиться эвтаназия. Она к нам тоже пришла из античного прошлого, как горькая насмешка и гримаса истории. Слова римского поэта Марка Аннея Лукана покончившего с собой: « Мечи даны для того чтобы никто не рабствовал», которые якобинцы наивно выгравировали на мечах национальной гвардии, имеют в виду меч, направленный не в грудь тирана, а в грудь своего владельца. Неужели круг замкнулся, и европейская цивилизация завершилась самоубийственным возвращением к временам Нерона? Крест Христов – ключ к Воскресению. Пока он снова не займет свое место в каждом, нечего и ждать преображения жизни. С течением времени Христу и христианству общество все меньше оставляет пространства. С большим трудом разрешается им занимать определенные ниши, которые всегда были за ними как бы закреплены. Но тенденция эта очень старая и плоды ее очень горьки, как показывает история. Гоголь писал: «Христианин! Выгнали на улицу Христа, в лазареты и больницы, наместо того, чтобы призвать его к себе в домы, под родную крышу свою, и думают, что они христиане»! Сегодня Христос уже не всегда вхож в эти скорбные места. Но случилось это именно потому, что Он был изгнан из личной жизни людей. Возвращение Его обратно во внутреннюю жизнь человека только и может стать залогом всеобщего оздоровления вместо бесплодной борьбы с симптомами. Гоголь писал: «Мы трупы». Но многие современники его в отказе от Христа видели прогресс, а не разложение, принимали бальзамирование трупа за развитие. Удивительно снисхождение Божие к нам, продлевающим время нашего покаяния. Время поста, как бы ни казалось это лишь только частным делом, меняет человека и оборачивает его духовный взор вовнутрь себя. Аскеза снижает плотскую прыть, верхоглядство и всезнайство. Символ Великого поста - молитва Ефрема Сирина - насыщена призывами к скрупулезной работе над собой, к развитию в себе величайших проявлений мудрости: Целомудрия и Смиреномудрия. Не прислушаться к этому призыву,- значит еще раз повторить виток развития «духа праздности». При этом надо учесть, что праздность не есть безделье. Дух праздности может громоздить дела без устали. Праздность- слово из церковнославянского лексикона, обозначающее пустоту. Бессодержательность жизни, коррозия ее, будет вечным спутником всех усилий, если они не основаны на Христе и не осенены его Крестом. Надо пройти «страстную седмицу» личного усилия, усилия над собой, как необходимое условие, и все для нас «наполнится светом: и небо, и земля, и преисподняя». --- Протоиерей Александр Рябков 2012-03-20